Принципиальность   

©    Павел Барабаш 

Особенность данного рассказа в том, что он написан во сне. Автоматическое письмо. Утром я расшифровал записи 1:1, ничего не меняя.

Предыстория

Накануне  (в 1998) я попросил в долг небольшую сумму (200 долларов) у одного знакомого - друга (он Новый русский, и на тот момент у него была фирма со штатом 250 человек)) для опубликования брошюры "Как бросить курить". А он отказал, сказал что у него нет свободных денег. Я понимал, что это просто отказ. Чувствовал себя униженным. Блокнот и ручка у меня всегда на тумбочке возле кровати. Долго не мог уснуть, переживал. Как писал все ночью - не помню. А утром прочитал написанное.  

— Привет, Старик!

— Привет,  только я уже не Старик!

— Да? А кто же ты сейчас?

— А я теперь Новый русский.

— Так, ты еврей что ли?

— Нет, вообще-то я русский, только Новый, и все у меня новое....

— А где это можно купить?

— Да ты что, это же не продается.

— Все - новое, и не продается?

— Это берется. Врубаешься?

— И где же ты все это взял?

— Этого я тебе сказать не могу?

— Почему не можешь?

— Там еще можно взять?

— Зачем тебе так много одному?

— Пригодится по жизни!

— Ну, тогда займи мне  сто долларов.

— Извини, не могу.

— Почему?

— Принцип у меня.

— Какой еще принцип?

— Принцип: брать и не отдавать.

— У кого же ты берешь?

— Например, у государства.

— А почему оно тебе тогда дает, если ты обратно не отдаешь?

— А у него нет принципов.

— Ну, оно дает...

— Да оно дает, а я беру, хапаю...

— А государство всем так дает?

— Нет, конечно,  только Новым русским!

— А у кого оно берет?

— У Старых русских.

— А где же справедливость?

— Ты это о чем?

— Ну чтобы все поровну...

— Ты это про коммунизм что ли? Мы это уже проходили...

— Так справедливости нет?

— Есть, конечно есть. Но только она не для всех. Справедливость, она как девочка: стариков не любит.

— Как  с ней подружиться, чтобы и мне давала понемногу.

— Ты не сможешь.

— Почему?

— У тебя другие принципы. Они у тебя как гвоздь в одном месте.

— Какие принципы?

— Ты любишь справедливость.

— А ты, ты разве ее не любишь?

— Нет, я ее использую. А вот ты - любишь. Улавливаешь разницу?

— Нет, не очень...

— Ну, это как между женой и любовницей: жену используют, а любовницу  любят.

— А разве жену любить нельзя?

— Можно, но тогда она перестанет готовить завтраки, стирать рубашки, и вообще

перестанет быть женой, уйдет она от тебя.

— Почему это уйдет?

— Она может либо тебя любить, либо посуду грязную мыть.

— А одновременно нельзя?

— Одновременно... ты что - извращенец?

— Нет, ты что-то меня совсем запутал.

— Тогда займи  сто рублей, Старик.

— Сейчас... у меня только пятьдесят рублей.

— Годится. Ну, пока Старик!

— Пока, Новый русский.