Беременная тараканиха

Ненавижу тараканов!

Включишь ночью свет, а они ползают по столу. А какой-нибудь, особенно наглый и жирный, сидит на твой чашке с недопитым кофе, и своими усищами в разные стороны недовольно поводит... туда-сюда...

Моя ненависть к этим насекомым зародилась еще в студенческие годы, когда я и моя девушка, Алена, как-то посетили одно кафе и заказали кофе. Кофе, оказалось отвратительным по вкусу. После второго глотка, жалко было уплаченных денег, я почувствовал во рту...

какое-то инородное тело...

волосатое вроде бы...

хотя...

я стал уже догадываться, ощущая небом два прилипших усика...

осторожно, как неразорвавшийся снаряд второй мировой войны, подвинул инородное тело языком к губам...

взял двумя пальцами...

поднес к свету на расстоянии вытянутой руки...

- таракан... здоровый, распухший в результате варки...

- это была самка... тараканиха...

вдобавок беременная, т.к. из ее попки нагло торчала здоровенная кубышка со сваренными вкрутую тараканьими эмбриончиками...

еле сдержался, чтобы не ... на стол…побледнел.

Не знаю, что еще отражалось на моем лице, но Алена вместо сочувствия или возмущения стала громко смеяться... - Предательство, бросить меня в такую минуту... - Я показывал ей эту беременную тараканиху, а она буквально заливалась своим безудержным смехом, и от этого я почувствовал себя маленьким и беззащитным, а тараканиха в моей руке стала еще более огромной и мерзкой.

Именно тогда я понял, что Алена меня не любит. Осторожно положил тараканиху со сваренным потомством на блюдце, и растерянно смотрел на нее,  соображая, что же мне делать дальше. Сдерживая тошноту,  сильное желание выплеснуть кофе в лицо официантке и расстаться со своей дамой навсегда, прямо сейчас, я вежливо попросил книгу "Предложений", сознательно опуская слово "Жалоб", иначе не принесут.

- Зачем вам книга "Предложений"? - подозрительно спросила официантка.

- Вы нас так быстро обслужили, у вас так уютно, мне хотелось бы написать слова благодарности, - врал я, прикрыв салфеткой тараканиху.

Официантка принесла книгу. И я написал все, что думал в тот момент об их учреждении, не особенно стесняясь в выражениях, положил  вареную тараканиху между страницами книги "Жалоб", обвел это место ручкой и написал сбоку печатными большими буквами “ЭТО ТАРАКАНИХА!». Направив стрелку в сторону вещественного доказательства, захлопнул книгу, раздавливая кубышку с эмбриончиками между страницами, так что получилось что-то вроде печати, бросил книгу на стол, и догнал Алену, которая успела выйти на улицу.

Она стыдилась...  стыдилась, что я опустился до такой мелочи, как требовать книгу "Жалоб и Предложений". Стоило мне начать возмущаться, как она начинала вызывающе смеяться, и этот смех разрушал мои чувства к ней... Дорога обратно оказалась бесконечно унылой и долгой.

С Аленой мы расстались. И когда она звонит мне иногда, чтобы покопаться в воспоминаниях прошлого, и я слышу ее радостный смех, - невольно вспоминаю то кафе, чашку с кофе, возникает образ варено-беременной тараканихи, тошнота подступает к горлу, и я в ярости швыряю телефонную трубку на рычаг.